Разрушитель [недописано] - Ирина Успенская

В общем, делать герцогу было совершенно нечего! Только тренироваться, разбирать бумаги, оставшиеся после советника, и разговаривать с самим собой. Как сейчас.

У Виктории появилось время немного осмотреться, решить, как жить дальше, остановиться, покопаться в себе, и это было так странно, словно она опять ушла на пенсию. Еще вчера нужно было рано вставать, бежать на работу, а сегодня можно целый день ничего не делать, заниматься приятными вещами, на которые не хватало раньше времени, но появилась пустота, словно у нее отобрали что-то очень важное. Когда она рассказала о своих ощущениях Иверту, тот только головой покачал.

— Зима, мой вождь, время скуки и любви.

Виктория вздохнула и поежилась, выбираясь из остывшей воды. Берт протянул полотенце.

— Знаешь, что я сделаю, как только мы вернемся в Кровь?

— Пойдете в баню, — улыбнулся Берт, помогая Алану натянуть на влажные плечи рубашку из плотной ткани.

— Обязательно! Там не будет кирены Валии и брата Алвиса, и никто не посмеет сказать мне, что сидеть в парилке с простолюдинами недостойно короля и вождя, — недовольно пробурчал вождь и король. — Эй, Лис! — окликнул он мывшегося за перегородкой парня. — Ты из благородных? А то, понимаешь ли, — добавил по-русски.

— Мой отец был гончаром, — раздалось из-за ширмы, и Алан многозначительно поднял палец.

— Да они не из-за этого, — Берт протянул нагретые над очагом подштаники. — Тут баня всеми ветрами продувается, а здесь тепло, сухо и ваша комната рядом. Не застудитесь. Кирена боится, что вы заболеете. Нравитесь вы ей.

От этого заявления Алан застыл на месте со штанами, натянутыми до коленей. Такая бредовая мысль ему в голову еще не приходила. Мать Турена всегда была сдержана, спокойна и учтива, но не более того. Эдакая Снежная Королева.

— Берт, с чего ты взял?

— Так я же вижу, как кирена на вас смотрит. Я этих делах не ошибаюсь, кир Алан. Вот молодая маркиза — та просто кокетничает, ей хочется, чтоб вы на нее внимание обратили, она и…

— Строит глазки, — закончил за слугу герцог.

Это Виктория сразу заметила, шестнадцатилетняя Эвелин совершенно не умела притворяться.

— Да только она со всеми так. И с Ураганом, и с братом Алвисом, и с вами, и с нашими ксенятами. Молодая еще.

— Глупая.

— Не скажите, кир Алан, — подал голос стоящий на страже у двери Хват. — Она не глупа, просто папенька ейный их в строгости держал. Не выпускал из крепости никуда, все замуж хотел выгодно отдать. Вот она и растерялась, столько благородных киров разом собралось. И все пригожие и родовитые.

— Вот пусть Лиса и обаяет, — хмыкнул Алан, которого слегка раздражало навязчивое внимание Эвелин.

От двери раздалось приглушенное хрюканье. Телохранитель уже успел помыться и облачиться в сутану.

— Тебе не нравится Эва? — поднял брови Алан натягивая сапоги.

— Я ее боюсь, — честно ответил рыжий. — Несколько дней назад она просила провести ее в лабораторию советника, чтобы посмотреть на "кишки в банке", а вчера она спросила, не подарю ли я ей на память листик с виноградной лозы.

— И что здесь страшного? — не понял Алан.

— Она указала на мою руку. Ночью мне приснилось, что маркиза Эвелин пришла ко мне с ножом и пыталась срезать кусок кожи с плеча, — совершенно серьезно ответил Лис.

Первым рассмеялся Берт, но спустя мгновение бессовестно ржали уже все, кроме рыжего послушника, который вновь нацепил на лицо маску хладнокровного убийцы.

— Зима, сир, — это время девок тискать да свадьбы гулять, — добродушно буркнул Хват, открывая перед герцогом дверь. — Скоро праздник Тарании Воительницы, там за ним день станет расти, холода на убыль пойдут, а как снег сойдет, так и ждите неприятностей из-за гор.

— Ничего, Хват, прорвемся! — похлопал Алан воина по плечу. — Время еще есть, чтобы дела с Наместником полюбовно решить.

— Полюбовно — это завсегда хорошо, — склонил голову ветеран. — Я бы женился да осел здесь в городе под вашей рукой.

— А что, есть кто на примете? — спросил Берт, взглядом спрашивая у герцога разрешения разговаривать.

— А как же! — степенно ответил Хват. — Ежели кир Алан не станет возражать, то я бы Светику сосватал.

Они шли по тускло освещенному коридору, и Виктория от неожиданности даже остановилась.

— А не стар ты для Светики?

— Дык мне всего пять десятков, — так же неторопливо ответил воин. — Как раз для такой шустрой девицы. Что молодой? Сам еще гулять охоч, а я уже все в дом, все для жены и детишек.

— А она знает?

— Не успел сказать, что люба она мне. Вот вернемся в Кровь — сразу скажу. Я же не козопас, чтоб силой девку брать. Коль не захочет, неволить не стану.

— Если кир Алан ей прикажет, то как миленькая захочет, — улыбнулся Берт.

— Вот прикажу тебе на рыжей Эльсе жениться, если будешь давать такие глупые советы, — пригрозила Виктория, и Берт тотчас скорчил постную физиономию, только глаза шаловливо горели.

Виктория же рассматривала Хвата. А ведь действительно не старый еще мужчина, статный, подтянутый. Ни одной морщинки на лице и седины нет. Взгляд выдает, конечно, прожитые годы, но выглядит лет на сорок. Она постоянно забывала, что люди здесь не такие, как на Земле, и срок жизни у них выше.

— Я поговорю со Светикой, — кивнул Алан десятнику, и тот склонил голову, останавливаясь у двери, которую распахнул перед герцогом слуга. — Берт, скажи, что я жду всех в кабинете. Пора заняться делами.

Слуга поклонился и побежал выполнять распоряжение, а Виктория в сопровождении Лиса вошла в бывший кабинет советника. Нравилось ей здесь. Массивный стол, мягкие уютные кресла, шкафы с книгами и свитками, карты на стенах и большое окно с видом на далекую бухту. В камине трещали дрова, на столе стоял подогреваемый свечой медный чайник на маленькой треноге, рядом с ним вазочка с пирожками и чашка с блюдцем. Личные рабы советника по умолчанию остались в его покоях, и теперь Викторию окружали красивые девушки и юноши, вышколенные и молчаливые. Они появлялись, когда были нужны, и исчезали так же незаметно. Только один раз Алан собрал всех, чтобы объявить о смерти Мара Маргана и рассказать о перспективах. Их было пятеро, и ни один не захотел покинуть герцога. Ну что же, если им так спокойнее, то это их право. Виктория подозревала, что здесь не обошлось без Оськи, который с усердием, достойным большего, создавал киру Алану имидж благородного и справедливого владетеля. Она слышала, как шут рассказывал слугам о том, как вождь Бешеный Кузнечик вырезал целое племя, чтобы спасти Оську и Берта из плена. Правды там было не больше, чем сладости в лимоне, но народ проникся. Да и остальные его люди не считали нужным держать язык за зубами, и скоро по городу гуляли слухи один другого чуднее. Смерть кира Мара была покрыта тайной, но по углам шептались, что и герцог, и советник пали от ярости вождя Алана Бешеного Кузнечика, которому покровительствует бог Отец и оба его сына. Когда Иверт или Турен рассказывали Виктории очередную байку, она только посмеивалась, пусть болтают, чем больше сплетен, тем труднее вычленить правду.

Через десять минут в кабинете собрались соратники герцога. Турен прибежал последним, на ходу приглаживая лохматые волосы.

— Опять? — строго спросила Виктория у приемного сына, но тот только голову опустил и промолчал.

Впрочем, что тут говорить? Засос на шее и пылающие уши говорили лучше любых слов. Не нравилось Виктории, что Тур начал так рано, ох не нравилось! Только поделать она ничего не могла, поэтому прочла старшему сыну лекцию на тему предохранения и строго предупредила, что ни дай Вадий… Выпорет! Ужас! Какие здесь ранние дети! Правда, если быть справедливой, то в земном летоисчислении Туру было почти пятнадцать лет. Но все равно — рано!

"Воевать не рано, а сексом заниматься рано?" — тут же влез противный мужской голос, который она гордо проигнорировала.

— Может, объявить, что вы ищите жену для сына? — подал голос Мэтью. Он сидел в кресле возле камина вполоборота к Турену, и мальчишка не видел, как он подмигнул Алану.

— Если так будет продолжаться, то, видно, придется, — тяжело вздохнул Алан Вас" Хантер и жестом пригласил всех рассесться вокруг стола.

— Не по правилам, — тихо произнес Турен, раскладывая на столе бумагу. — Первым надо старшего в роду женить.

— А когда это твой отец жил по правилам? — глухо поинтересовался от двери Алвис.

— Брат Искореняющий, я не приглашал тебя, — спокойно заметил Алан.

— Кир Алан, когда вы перестанете видеть во мне врага? — с укоризной произнес ксен. — Я принес вам письмо от Наместника.

— Наместник поздравляет меня, признает Игушетию и настоятельно приглашает в гости, — Алан передал Турену письмо и обвел напряженных соратников задумчивым взглядом. — В чем подвох?